Сказки про царскую жизнь.
Жил-был царь. И было у него два министра. Один пазлы собирал, другой их тут же растаскивал. И вот как-то раз собрался царь проверить, как идут дела в государстве? Много ли пазлов народ произвёл? Соответствуют ли они Евростандарту? Что народ производит и на что изводит? Открыл царь закрома, а там бумага. Взял царь ту бумагу и пошёл в туалет. Вот, вроде заднице приятно, а ничего в его государстве более нет.
Смел пострел, коли царя задел.
Жил-был царь и подарил ему народ шар. Шар не простой – золотовалютный. Приказал царь народу построить для шара закрома. Поместил царь шар в новые закрома. Катнёт шар в одну сторону – корабли появляются, катнёт в другую – колесницы построены. Народу ж с тех закромов – шиш. Хитрый был царь. Хотели бы другие цари тот народ с золотом и валютой себе к рукам прибрать, да закромов пугаются. Мораль. Хитрость не порок.
Жил-был царь, и была у царя кормушка. Каждый день царь в ту кормушку кормов по полные края сыпал. От такого порядка у той кормушки каждая тварь в царстве в момент сытой становилась. Привыкли подданные морды свои туда совать и в той кормушке кормиться. Понравился им такой обычай. Некоторые скоты рыла даже вынимать из кормушки перестали. Так и появилась в царстве очередь.
Жил-был царь, и были у царя закрома и кормушки. Так грамотно он ими руководил и распоряжался, что их всё больше и больше становилось. Из них берут, а они прибывают, из них берут, а они прибывают. Всем из тех кормушек доставало. Даже самые криминальные воры-растратчики наедались. Харчей в кормушках было столько, что переваривать не стали успевать. Глядит царь, дерьмо в кормушках появилось. «Ни чё си», — подумал царь. С тех пор приставил царь к закромам ружья, а к каждой кормушке хомут.
Жил-был царь, и были у него грехи. Спросил как-то царь у своих грехов: «Как быть? Живу, как человек, судят, как царя, правлю, как царь, спрашивают, как с человека». «Кесарю кесарево, а Богу богово. Судьба такая царская – жить на распутье», — ответили грехи.
Жил-был царь, и были у него порох и ягоды. Порох находился в пороховницах, а ягоды — где ни попадя. Видя такое дело, другие цари с того пороха такой фейерверк в том царстве учинили, что и ягод потом не нашли.
Жил-был царь, и жила при нём мечта. Однако он ничегошеньки не делал, чтоб она исполнилась. «Для чего на безделушки закрома разорять», — думал он. Умному царю и мечтать не вредно.
Жил-был царь, и был у него порок. «Мне, мне, мне», — говорил он, когда делили. «Не, не, не», — отвечал он, когда спрашивали. Захворал как-то тот царь. Пригласили доктора. «Кому лекарство», — спросил доктор. «Мне, мне, мне»,- ответил царь. «Может, хватит», — спросил доктор. «Не, не, не!» Так и умер от передозировки.
Жил-был царь, и был добр. Настолько добр был царь, что народ пальцем стал на него показывать. Пошли подданные по всем странам шататься, над царством своим насмехаться, пока деньги на обратную дорогу не кончились. Однако в других царствах им денег ни кто не дал. Мораль. От добра добра не ищут.
Жил-был царь, и оказалось у него три сына. Один — от законной жены, а два по телевизору нашлись.
Нет, не царское это дело бумагу пером карябать!
Жил-был царь, и были у него крестьяне. Ну, что тут дальше рассказывать? Да, побыли, постояли у крыльца, пождали правды, поохали и обратно домой побрели.
Жил-был царь, и была у него матушка. Он о ней уж так заботился! Уж, так пёкся! Каждый час, каждую минуту о ней думал. Всю жизнь ей посвятил. Так нищим и остался. Да, кто ж Лень-матушку не знает!
Жил-был царь, и была у него царица. Царь казну пополнял, царица тратила, он пополнял, она тратила. Надоела царю такая «песня». Говорит царь: «Давай меняться. Ты будешь руководить, а я валяться». «Давай, — соглашается царица, — пиши указ»! Жила-была царица, и был у неё фаворит…, а про мужа тут ни кто не говорит.
Жил-был царь, и было у него два сапога. Один сапог на одну ногу, а второй на другую. Ноги же у царя были разные. А раз ноги разные, то и царствовал он чудно, интересно — то такой закон сделает, то этакий указ издаст, то реформу проведёт. В трудах за долгое царствование истоптал, истёр царь свою обувку. Отдал самодержец сапоги в ремонт. Сразу скажу, без всякой коррупции починили сапоги. По его антимонопольному закону каждой отдельной вещью разные инстанции занимались. Точно в срок получил царь свои сапоги обратно. Один был левый, а второй нетрадиционным способом отремонтирован. Так и остался он доживать свой век в отцовских тапках.
Жил-был царь, да жениться любил. Так и пошло: царь, полу-царь, четверть-царь, а потом от царства одни проценты остались.
Жил-был царь, и было дело. Не стало царя и – делай, что хочешь! Однако ж недолго та «верёвочка» вилась. Кресло-то, оно свято. Такие места пустыми не бывают. И нашлась в стране задница. Села задница в кресло и стала под себя законы переделывать. В какой-то момент пазлы законов так сошлись, что ту задницу на троне толстая задница сменила. Взялась она реформами себя узаконивать и облагодетельствовать. Да, ничего и у этой не получилось. А теперь мораль. Мораль содержится не в заднице, она в голове. Ни одна задница, заняв святое место, ни когда святости не удостаивалась. Это ж не Нобелевская премия.
Жил царь и…. Вот это вот «и» было его самым слабым местом. Не было в том царстве понятия «было». Казалось бы, есть в мире это, и то. А в этом царстве не было ничего. Хоть «шаром покати». Да, и шара того не имелось. «Слабое звено» — называли царя в том месте. Да, и место-то перестало существовать.
Жил-был царь, и был над тем царём Бог. Ох, и тяжело было тому царю царствовать. Этого не обидь, того не убий, на ту не смотри, это не трогай, энто не бери. Поэтому прожил тот царь долго и счастливо.
Жил-был царь, и было у царя три… короче, троечником он был – средненький такой царёк.
Жил был царь и был у него народ. Народ знал, что у него есть царь. Царь понимал, что он глава. Народ подчинялся умной голове. Царь развивал ум в голове на народном уме. Никто не тягался с народом с «царём в голове» и с умным царём во главе.
Опубликовано Новиковым С.Н. © //www.maymed.ru , 2017.
Категория 
